Via dolorosa — «скорбный путь».
(Из рассказа нашего настоятеля
иеромонаха Гурия
о поездке на Святую Землю
После проделанного долгого пути, массы эмоций, все утомлены, хочется выспаться. В связи с этим у нас возникло замешательство: с одной стороны хочется отдохнуть, с другой – спать, когда совсем рядом совершается на Гробе Господнем ночная служба, совестно. Осталось совсем немного и путешествие наше подойдет к концу. Жалко тратить время в Святой земле на сон. Договариваемся, что те, кто в силах, идут на ночную службу, другие отдыхают перед подвигом следующего дня. С большим трудом встаю в 22-45 по местному времени. Жалко будить Анзора, он взял на себя труд водителя и не дает сменять себя – спасается. Пусть выспится. Захожу к соседям – все спят. Не хочется тревожить усталых путников. Стучусь в следующую комнату, а Дима уже одет: «Ну, пошли, что ли?». Редкая возможность пообщаться по душам. Идем по улице к Старому городу, расспрашиваю о взаимоотношениях в клубе, о состоянии души.
Внимательно слушаю старшего брата по мотоклубу, «мотаю на ус», вникаю в его переживания. Дима — искренний человек, он не может быть равнодушен к тому, что происходит сейчас на родине, в далеком географически, но близком сердцу Севастополе[1]. Обходим город от Дамасских ворот, подходим к Львиным. Сама собой умолкает беседа, перед нами древние двери – левая створка сползла с петли и стоит на земле. Посмотрели, потрогали. Прошли под аркой Львиных ворот. Мы в самом начале Скорбного пути. Подходим к отметке № 1. Притория Пилата. Здесь был суд над Господом, здесь его избивали римские солдаты[2] – волнуюсь, достаю маленькое карманное Евангелие. В свете тусклого уличного фонаря очень плохо видно текст. Открываю от Луки и вижу знакомые наизусть Божественные слова: «Услышим святаго Евангелия… Мир всем!» На пустой улице, покрытой крупными отшлифованными столетиями плитами, стоим только мы вдвоем. Двое паломников из далекой страны – я в подряснике с книжечкой и Димка в мото-куртке и джинсах. Начинаю чтение: «…И сказал Господь: Симон! Симон! Се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу; но я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих…»[3]. Прочитали о гефсиманской молитве на камне, о том, как Иисус просил «да минует меня чаша сия», как спали, ничего еще не понимающие ученики, и как Он просил пободрствовать с Ним, как падал кровавый пот на камень. Прочли о предательстве Иуды и о том, как Петр, выхватив нож, бросился защищать Учителя и был остановлен[4]. Идем дальше. Совсем рядом остановка № 2. Здесь на Господа возложили Крест, и Он пошел по направлению к Судным вратам. Снова достаю Евангелие: «…Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра; и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды. И вышед вон, плакал горько…»[5]. На последних словах подкатывает комок к горлу. Димка молчит, склонив голову. Все это было здесь. Молча идем дальше. Подглядываю в карту города – ночью можно перепутать поворот. В полумраке находим следующую остановку – здесь, по преданию, Христос упал под тяжестью Креста, и некая Вероника бросилась к Нему, чтобы вытереть Его лицо от заливающей глаза крови и пота. В награду за свою любовь она получает отпечаток Божественного Лика на окровавленном полотне. В переулке совсем темно – брат мой достает телефон и светит экранчиком: «…Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса. Но они кричали: распни, распни Его!..[6] и наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели»[7]. Следующая остановка. На этом месте Господь упал, после избиений не в силах нести Крест дальше. И некоего Симона заставили помогать нести Ему Крест[8].
Дальше по карте прошли еще несколько остановок, читая Евангелия. Дошли до русского Александровского подворья. У дверей, ведущих к порогу Судных врат остановились, — это предпоследняя остановка, последняя на Голгофе. Проходя из города Судными вратами, осужденный уже не мог быть оправдан. Безусловно, переступая этот порог, Господь наш испытывал невыносимую скорбь. Тут, у этого порога снова открыли Святое Евангелие: «Вели с Ним на смерть и двух злодеев. И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: Отче! Прости им, ибо не знают, что делают… один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же напротив унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда придешь во Царствии Твоем! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю…»[9].
Вдруг, и я, и спутник мой Дима вспомнили нашу беседу у камина в Сергиевом Посаде. Я едва дочитал до точки, закрыл книгу и пошел дальше, чтобы скрыть навернувшиеся слезы, и чтобы брат мой — Димка не искал возможности скрывать свои…
Перед нами — вход во двор Храма Воскресения, ярко освященный огнями фонарей: «Тогда некто, именем Иосиф… пришел к Пилату и просил Тела Иисусова; и сняв Его, обвил плащаницею и положил Его в гробе, высеченном в скале, где еще никто не был положен. День тот был пятница, и наступала суббота»[10]. Идем дальше по залитой светом площади ко входу в храм. Прямо при входе — колонна, из которой в посрамление еретиков и в утверждение православной веры в одну из Пасхальных ночей вышел Благодатный огонь. Колонна расколота и опалена. Встали у колонны. Впереди в полумраке храма, освещаемый старинными лампадами, камень помазания. Из глубины храма бьет в лицо густой запах чудесного благовонного мирра и ладана: «Последовали также и женщины… возвратившись же приготовили благовония и масти; и в субботу остались в покое по заповеди. В первый же день недели, очень рано, неся приготовленные ароматы, пришли они ко гробу, и вместе с ними некоторые другие. Но нашли камень отваленным от гроба. И вошедши не нашли Тела Господа Иисуса. Когда же недоумевали они о сем, вдруг предстали пред ними два мужа в одеждах блистающих. И когда они были в страхе и наклонили лица свои к земле, — сказали им: что вы ищете живого между мертвыми? Его нет здесь: Он воскрес!..»[11]. Из Кафоликона[12] доносились звуки греческой утрени – братья-святогробцы славили Воскресшего Христа. Приближалась Литургия. Дежурный монах, увидев нас, показал нам на вход в Гроб Господень, мы прошли. Перед нами открылось таинство Проскомидии[13]: внутри пещеры, стоя на коленях перед Гробом Господа, священник-грек поминал частицы за живых и усопших. В свете лампад, мы опустились на колени рядом и поминали всех своих близких и далеких: и тех, кто остался спать в гостинице и тех, кто остался далеко в России…
Ночная литургия. Исповедь. Причастие
Сегодня мы не выезжали из города, этот день мы посвятили святыням Иерусалима и его окрестностей. Наступил очень важный вечер – сегодня мы готовимся к исповеди и причастию.
Последование ко причащению мы вычитали все вместе перед ночной службой. Паломникам будет важно знать, что греки не разрешают приезжим священникам исповедовать на службе, поэтому паломники обычно ходят на вечернее богослужение в Русскую миссию и там исповедуются. Мы исповедовались, укрывшись в одном из пределов храма, и нас никто не потревожил. При этом Дэн стоял на страже, пообещав, что если кто-то придет, то он начнет громко петь «Отче наш», чем меня очень развеселил.
Приезжее духовенство приходит в храм пораньше и ждет ризничего монаха в алтаре Кафоликона. Ризничий выдает облачение, предварительно проверив у каждого документы: каждый священник должен получить письменное разрешение на служение у секретаря Иерусалимского Патриарха. Должность секретаря сейчас занимает епископ Аристарх – уважаемый всеми старец, добрый и внимательный архиерей. Я получил облачение, облачился и занял свое место в алтаре. Было приятно встретить здесь знакомых священнослужителей из России. Когда закончилась краткая утреня, духовенство отправилось в Кувуклию[14] Гроба Господня на литургию. Здесь мы приобщились Святых Таин. Было радостно и приятно помолиться с братьями-монахами, – греческий иеродиакон-святогробец служил с таким благоговением, что казалось, вот-вот «растворится в Боге».
«Плиз! Плиз!»[15] – поторапливал архиерей приезжее духовенство – причастников много, и служба затягивается. После литургии мы выпили традиционный стаканчик кофе в ризнице. Тут смотритель Гроба — митрополит Дорофей — угощает богомольцев и дает благословение. С благоговением и благодарностью целуем руку святителю и отправляемся отдыхать. Уходить не хочется, но завтра — новый день, и нам предстоит побывать в Вифлееме.
(Читать полностью: Иером.Гурий «Паломничество во Святой город». // http://rusdoroga.su/saint-city/)
Ссылки:
[1] Дима, как и автор воспоминаний – севастополец.
[2] Иоанн 19:1.
[3] Лука 22:31-32.
[4] Лука 22: 39-54.
[5] Лука 23:61-62.
[6] Лука 23:20-21.
[7] Иоанн 19:16.
[8] Марк 15:21.
[9] Лука 23:32-43.
[10] Лука 23:50-54.
[11] Лука 23:55-24:1-6.
[12] Кафоликон – центральный придел храма Воскресения.
[13] Первая часть Литургии, совершаемая в жертвеннике, за которой поминаются живые и усопшие.
[14] Часовня в которой находится пещера Святого Гроба.
[15] «Пожалуйста! Пожалуйста!» (англ.)